Хотела я значит лечь сегодня в 11... наивная...

[Tariono4ka]

Снова Хеталия... Не уверена, что хотела именно это, но достаточно близко к тому, к чему я стремилась. Перечитывать не буду принципиально. Ибо ссыкотно как-то... до

Россия|(/) Республики/Округа "Мы тебя не оставим"

1085 слов

Когда кто-то приходил в дом, они прятались, растворялись в темных, покрытой паутиной углах огромного дома. Обращались призраками, пугающими гостей неясным шепотом за спиной.
Никто об этом никогда не говорил… потому что каждый, как свойственно людям, (в чем-то они всегда были людьми) думал, что слышать это может лишь он один. Игривый детский смех за поворотом, угрожающий шепот в тени, отбрасываемой старой дубовой дверью, ярость в заблудившемся в коридорах ледяном сквозняке, самолюбие возле самого уха, жестокая насмешка за спиной... Никто никогда не мог оставаться здесь надолго, не начав сходить с ума. Вот во что верили все они. Потому такой жуткий хозяин этого дома, потому столь пугающи порой его сестры.
И вот, почему они всегда так боялись сюда приходить.
В этот пустой, слишком большой для одного Ивана, дом...

- Потому что я - герой! - Привычно отозвался на какой-то вопрос России улыбающийся (в основном потому, что разговор закончился, и он мог, наконец, покинуть Брагинского… не то чтобы он готов был это признать) Альфред и дернулся судорожно, ясно услышав за спиной смех.
- Вот как - коротко ответил Иван и чуть заметно улыбнулся, так, насмешливо-добро, как он любил. И Альфред с трудом удержал улыбку на лице.
На мгновение казалось, что это задумал сам Иван... Альфред нервно растрепал себе волосы и отрицательно покачал головой. Какая чушь. Конечно нет...

Артур судорожно сглатывает, боясь пошевелится, потому что чувствует, как щеки его касается чья-то рука.
- Что-то случилось, Англия-кун - Напевно интересуется сидящий за столом Россия, опираясь подбородком на переплетенные пальцы, и вежливо улыбается, глядя прямо в глаза...
Кто-то невесомо обводит кончиками пальцев скулы, касается мимолетом кончика носа, дует насмешливо в самое ухо и Артур, не выдержав, взвизгивает позорно и резко оглядывается. Тихо скрипит приоткрытая ветром форточка, но Англии чудится в звуке чей-то сдержанный смех...
- Все в порядке, Англия-кун? - Сверкая глазами, спрашивает Россия, и Артур нервно качает головой.
- Ничего.
Ветер треплет волосы, точно чья-то рука, и Артур, скомкано попрощавшись, спешит поскорее уйти прочь.

Германия не слышит ничего, приходя в этот дом. Но все равно не любит. Потому что слева на стене след от пули и Людвиг как наяву видит расплывающееся вокруг него кровавое пятно. Тут, когда-то выстрелил он сонному России в плечо.
Если пройти вперед, за поворотом будет трещина, похожая на паутину... И глядя на нее Германия видит окровавленного Россию, сползающего оглушенным по стене. А чуть дальше дыра в полу уже не от его удара. Нет… Это Иван, вдруг точно сойдя с ума бросился ему на спину, повалил, с рыком, на пол, сверкая жуткими глазами...
Людвиг боится улыбающегося Россию. Никогда не показывает, но боится. С тех самых пор. С того удара в спину, от покрытого собственной кровью улыбающегося сумасшедше Ивана.
Германия не любит этот дом.
Хоть и не слышит он здесь ни чьих голосов, иногда он чувствует, что кто-то смотрит с упреком на него из-за угла.
Однажды, он даже успел увидеть чье-то полу-знакомое лицо. Но добежав туда, уже никого не нашел.
Людвиг не любит этот дом. И знает, что дом не любит его самого...

Китай опасается Россию, как и все остальные. Но его одного, пожалуй, не пугает сам дом. Яо машет приветливо, услышав смех. Улыбается теням, прячущимся по углам. И добродушно предлагает угостить едой, в ответ на сказанное недовольно "Уходи" за спиной.
Яо знает тайну этого дома и не видит смысла его бояться. Что не мешает, конечно, бояться самого Россию... впрочем, этот факт мало кого удивит.

Китай не один, кто знает, что происходит в этом доме. Знают это, конечно, и бывшие его жильцы. Но их никто никогда не спросит, потому что каждый эгоистично думает, что чувствует все это лишь только он один. В этом пугающем, пустом теперь, доме России...

А тайна, она совсем проста. С чего кто-то взял, что Россия живет здесь... один?

- Зачем тебе они? - Комкает в руках подол платья Кубань, стоя перед столом.
- Забудь - Касаясь осторожно рукой спины, вздыхает тепло одетый Алтай
- Не грусти - хмурится Якутия, касаясь нежно его волос.
Россия сидит за столом, уткнувшись лбом, в скрещенные руки. Украина снова разрыдалась сегодня, встретив его. Белоруссия пугает его все хуже с каждым днем. Страны боятся его. И Иван дуется, отказываясь смотреть на них, убежденный, что в этом, не в последнюю очередь, есть и Их вина.
У стены, скрестив руки на груди, недовольно хмурится воинственный Осетия. Фыркает развалившийся на диване черноглазый Дагестан.
- Зачем тебе они... - Вторит Кубани разодетый в расшитые бисером одежды раскосый Татарстан. Наклоняется вперед, перегибаясь через стол, касаясь нежно рукой Иванова лица – Если у тебя есть мы?
Россия поднимает голову, оглядывая комнату, и все замолкают, глядя на страну почти болезненно-нежно. Кто-то обнимает его за плечи, кто-то касается руки, кто-то шепчет что-то неразборчиво в самое ухо.
- Почему вы прячетесь? - Побеждено спрашивает Иван, и люди в комнате усмехаются в ответ.
- Мы их не любим - сообщают из угла.
- Они тебе не нужны - фыркают за спиной.
- Когда они здесь, ты забываешь о нас - жалуются возле уха.
Раздается стук в дверь и все, как по команде, замолкают, растворяясь где-то в самых углах. Когда Франция входит в кабинет - кроме помятого, от чего-то, России там никого уже нет.
Франциск говорит много и витиевато и в большинстве своем абсолютно бессмысленно, так что Иван пропускает все мимо ушей, кивая время от времени, чтобы Франция не жаловался на невнимание. До тех пора, пока не проскальзывают в разговоре имена Эстонии и Литвы. Иван хмурится тут же, почти автоматически. Цепляется рукой за шарф от нахлынувшего привычно чувства предательства и замирает, чувствуя объятия невидимых рук.
Напротив, судорожно оглядывается Франция, расслышав эхо чьих-то недовольных голосов, и поворачивается к Ивану, начиная прощаться...
- Мы - не они. Мы тебя не оставим... - Шепчут Брагинскому, утешая, невидимки. Крепче сжимаются обнимающие Россию руки, и Иван чуть сумасшедшее улыбается в ответ.
Франция сбивается на полуслове, замирает, моргает недоуменно и, нервно улыбнувшись, почти выбегает за дверь.

Дома, сидя с бокалом любимого вина, Франциск недоуменно качает головой и хмурится, кусая губы. На миг ему показалось сегодня, что за спиной России стояли люди. Смутно знакомые, бередящие память знакомо-незнакомыми лицами. Точно видел их Франция когда-то... Давным-давно, холодной зимой 1812 года... Или когда-то еще...
Франциск ухмыляется криво, и устало проведя рукой по лицу, отставляет бокал. Какая глупость. Не было там никого, конечно.
Ведь всем известно, что теперь дом России пуст. Кроме Ивана в нем давно уж никого нет.
Верно?

Где-то вдали, облокачиваясь устало на грудь обнимающей его республики, Иван улыбается. И даже не открывая глаз, чувствует, что ему улыбаются в ответ. Кто-то нежно, кто-то чуть недовольно... но все равно улыбаются.
- Мы всегда будем рядом... - Вздыхают с любовью, растрепывая дыханием Ивану волосы, и горько улыбаются. Вымотавшийся за день Россия уже крепко спит...