Реферат, вот ты оказывается какой... -___-

[Tariono4ka]

Внезапно Ноблесс. Он у меня вообще всегда... внезапно. Ага...

Фендом: Noblesse
Персонажи: Рей, Франкенштейн
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: ангст?
Состояние: закончен


На развалившийся за столом народ Рей смотрел стоически спокойно, и ни сколько не был зол, разочарован или что там еще успел себе надумать мечущийся в попытке что-то сделать Франкештейн. На очередном спринтерском круге вокруг стола, Рей просто схватил его за руку, осторожно, но с достаточной силой, чтобы не замечающий ничего в своей панике Франки, чуть было не рухнул прямо к нему на колени. Ученый замер, наклонившись в попытке удержать равновесие так, что почти коснулся лбом щеки мастера, почти не дыша в ужасе от собственной наглости. Рей отпустил руку и потянулся вперед за чаем, стараясь не смотреть в сторону сыплющего извинениями Франки.
Хотелось тишины. Такой, почти ностальгической. Напомнившей бы далекие теперь дни в своем замке. Бескрайняя тишина, разгоняемая только редким шумом из оборудованных Франкенштейном под лаборатории комнат.
Вечная, бескрайняя тишина и неменяющийся сотнями лет мир Лукидонии одновременно манили и отталкивали. Манили воспоминания о редких разговорах с бывшим теперь Лордом, ощущения покоя, того, который ты способен чувствовать только в своем собственном доме. И молодой, окруженный просто ореолом проблем, Франкенштейн, мешающий покою превратиться в простую скуку.
Теперь, как бы Рейзел не пытался это игнорировать, Франкенштейн изменился. И это почти разочаровывало. То, что раньше было уважением, теперь превратилось почти в поклонение. Франки трясся над ним, точно он был бесценной хрустальной вазой, стоящей на краю стола. Красивой, дорогой, но по сути бесполезной и вот-вот готовой разбиться вдребезги.
Рей бросил взгляд на бормочущего что-то во сне Шинву. Тот спал, распластавшись лицом как раз посреди разложенной на столе монополии, в щеку ему явно болезненно впечатался кубик, что, впрочем, не мешало ему продолжать спать, время от времени начиная безмятежно улыбаться.
Рейзел тонко улыбнулся, вспомнив точно так же спящего сотни лет назад Франкенштейна. Такого же беззаботно счастливого, с отпечатком недописанного текста на лбу, спящего в своей лаборатории, куда Рей пришел в его поисках, после того как тот не выходил из своих подземелий несколько дней подряд.
Беззаботный. Со времени своего пробуждения ото сна, он видел Франки таким только пару раз, когда он добрался, наконец, до проведения экспериментов на их новых сожителях. В остальное же время ученый был как на иголках. Для кого-то знающего Франки не так хорошо как Рейзел, это было бы, наверное, незаметно. Но самому Рею подобное просто резало глаза. Эта нервная тряска над ним, точно он был готов вот-вот испариться прямо из цепких Франкенштейновских рук. По чести говоря, у него были все основания так действовать, все же в прошлый раз Рей поступил именно так. И теперь, восемьсот лет спустя, наконец найдя Мастера, Франки имел полное право поступать так, как он хотел. Но это не меняло факта, что Рей этого не любил. Этой чрезмерной опеки и ярости при самом малейшем отклонении от расписанного, наверняка, ученым плана в исполнении жильцов. И этих приступов паники, на грани гипервентиляции, стоило ошибиться самому Франкенштейну.
Рейзел долил себе чая, наблюдая за растолкавшим, наконец, спящих ученым, и горько улыбнулся, прикрывшись чашкой.
Видеть такого, отличного от того что он помнил, Франки было почти больно. Пусть это и было логично, понятно и для объяснения было бы вполне достаточно одного прошедшего с тех давних пор времени. Людям свойственно было меняться. За эту, недоступную ноблесс, способность Рей их всегда и любил. А Франки, несмотря ни на что все-таки оставался в какой-то мере человеком.
Но то, что всему было объяснение не меняло того факта, что Рей это не любил.
Он поднялся, отставив чашку в сторону, и вздохнул, заметив как замер нервно Франкенштейн. От чего-то, хотелось извиниться. Просить прощения, клясться не повторять ошибок, обещать что угодно, пусть несбыточное, лишь бы вернуть все назад.
Но Рейзел никогда не был многословен. Да и понимал, что винить в этом себя нет никакого смысла. Так или иначе, извинения ничего не изменят. Разве только Франкенштейн начнет мучить себя еще и тем, что его Мастер чувствует себя виноватым, по его, Франки, конечно же, вине. Как бы глупо это ни звучало.
Так что он только улыбнулся чуть заметно, успокаивая Франки, и молча вышел из комнаты на балкон.
Глядя в ночное небо, краем уха прислушиваясь к разговорам внутри, Рей надеялся, что рано или поздно все станет так, как прежде. А пока он просто постарается сделать вид, что все нормально. И что этого, замершего на пороге, боясь побеспокоить, Франкенштейна ему совершенно хватает. И что по его оставшимся в прошлом уверенности и привычки вторгаться без повода в личное пространство он совершенно не скучает.
А там, кто знает. Быть может, однажды, благодаря этим беспокойным детишкам все и правда вернется на круги своя.